   | |
| Модератор форума: Skelos, Falcon, Serebranka, Элек3х |
| Форум » Форум по Assassins Creed » Рассказы и фанфики по Assassin's Creed » Песня Феникса. Творчество Аннаэйры (спроси человека, о чем он мечтает...) |
| Песня Феникса. Творчество Аннаэйры |
Проверенные
Ну, собственно, решила создать тему со своим творчеством на тему "Assassin's Creed". Пока что создано немного - все же первую часть игры я прошла только в мае этого года - но, думаю, со временем я исправлюсь.
Аннотация: О чем думает орел, парящий в небе над городом? О чем думает убийца, сидящий на краю стены и поджидающий намеченную жертву? Они оба - охотники. О чем они думают там, наверху?.. Примечание автора: Занятно, но на самом деле птица, показанная в трейлере игры - это не орел, а краснохвостый сарыч (Buteo jamaicensis), который в Сирии вообще-то не встречается... Но я решила не заострять на этом внимание, тем более, что в Сирии живут и настоящие орлы. ХОРОШАЯ ОХОТА, БРАТ  Лениво раскинуты по ветру могучие крылья, и ветер поет в оперении, складываясь в знакомую мелодию… Неподвижно застыла фигура в белом капюшоне на краю деревянного навеса, и расслаблены руки, несущие смерть. Но даже сейчас – охотник остается охотником. Солнце поднимается все выше, но это и хорошо: нагреваясь от плоских каменных крыш, воздух делается плотным, и можно не тратить силы в полете – просто перетекать с потока на поток, выписывая в небе широкие спирали. Солнце уже в зените, но это и к лучшему: спасаясь от полуденной жары, большая часть горожан спрячется в тени, так что вряд ли его жертва высунет нос из своего логова – побоится остаться без прикрытия, без шумных объятий толпы, в которой так легко исчезнуть из виду. Можно отдохнуть. С утра не было никакой дичи, но это не повод для беспокойства – рано или поздно, но зазевавшаяся кошка или неосторожный голубь покажутся на глаза. Ожидание длится вот уже несколько дней, однако нет причин для волнения – рано или поздно ему придется выйти на улицы... Ибо нельзя прятаться вечно. Едва заметное движение внизу, но глаза цвета расплавленного золота уже заметили его, и в тот же миг чуть-чуть поменялся рисунок маховых перьев, а острый клюв нацелился на дичь – голодный хищник готов начать охоту. …и в тот же миг слегка наклонилась голова, а загнутый кончик капюшона, словно острие клинка, вонзился в фигуру неприметного мужчины в сером плаще – затаившийся убийца приготовился к нападению. Ошибки быть не должно. Ему долгое время не везло – в прошлый раз он неосмотрительно спугнул жирную крысу, уронив на нее тень от своих крыльев, а еще за два дня до этого едва не поплатился жизнью, рискнув атаковать кошку, охраняющую котят. Разъяренная зверюга тут же ощетинилась целым частоколом когтей, и гордая птица едва сама не стала обедом – но успела, теряя перья, подняться в воздух до того, как кошачьи зубы вцепились ей в хвост… Удача была не на его стороне – он имел неосторожность выйти на исполнителя, а не заказчика, и хотя ненадежный информатор уже поплатился за свою ошибку, сделанного это не отменило – настоящая цель охоты успела залечь на дно, и ассасину пришлось проявить немалую выдержку, чтобы вновь выйти на след. Это было нелегко – дважды он едва не попался, а вчера вынужден был до заката отсиживаться в стоге сена, пока, слившись с группой монахов, не сумел добраться до убежища и получить нагоняй от рафика, назвавшего его… ах да, самонадеянным глупцом, ставящим под угрозу дело братства. Ворчание старика его не особенно задело – собственно, тот ворчал постоянно, если не был занят делами – однако задержка в исполнении порученного была куда неприятнее. Впрочем, терпение – одна из основных благодетелей охотника. Будь терпелив – и твоя жертва сама придет к тебе. И гордый орел, сложив крылья, спикировал с прокаленного неба на крошечный комочек живой плоти, выставив кривые когти. И молчаливый ассасин единым движением мускулов послал натренированное тело в полет, выдвинув из рукава потайной клинок. Хорошая охота, брат. Конец.
«Что есть человек, как не его воспоминания? Мы — прожитые жизни, рассказанные себе истории!»
|
|
|
|
|
|
|
|
Проверенные
Выложу-ка я еще один кусочек недавно начатого фанфика... тоже связанного с орлами и ассасинами. Пока что, правда, не определилась с названием, но - думаю, это дело наживное. И, народ - очень нужна критика. Оч-чень. В смысле - похоже на правду, не похоже и что подправить...
 Утро в горах всегда наступает поздно, и это не было исключением – если где-нибудь на морском побережье, до которого было, от силы, полдня скачки по прямой, уже вовсю горел рассвет, то здесь, в окружении древних скал Оронтийской долины, небо успело лишь слегка посветлеть, и выжженные камни стен Масиафа казались черными и гладкими от покрывающей их пленки росы. Даже воздух, что обычно был сухим и колючим, набряк от влаги и холода, вырываясь из ноздрей облачками пара, так что сидевшему на крыше одной из башен каждый раз приходилось прикрывать лицо рукавом, если откровенно скучающий дозорный поворачивал голову в его сторону. Вот, зябко похлопав себя по руке, тот отошел от края стены, чтобы заглянуть внутрь крепости – не иначе как позавидовать товарищам, все еще спавшим внутри – и в тот же миг безмолвный наблюдатель, ящерицей спустившись со своего «насеста», прокрался за спиной ассасина, так что, когда дозорный вернулся на свой пост, еще одна цепочка следов уже успела исчезнуть, а сам лазутчик деловито вытаскивал из щели в стене припрятанную в ней веревку с завязанными по всей длине узлами. Широкая петля удобно легла на каменный зубец, абсолютно слившись с ним цветом, а через мгновение болтающаяся веревка натянулась – спуск, ведущий за стены неприступной цитадели ассасинов, начался. Эта часть стены практически не патрулировалась, и на то были причины – внизу, под древним фундаментом крепости, виднелись острые обломки скал, по которым было не пройти ни лошади, ни человеку, но, тем не менее, отважный скалолаз невозмутимо спускался к их оскаленным клыкам… пока, в двадцати локтях от верной гибели, его пальцы не разжались – и, совершив грациозный прыжок влево, он не повис, болтаясь, на торчавшем из стены металлическом штыре. Опоры едва хватало, чтобы поместились две узкие ладони, но висевшего на ней человека это, кажется, не смущало, и вот уже он принялся мерно раскачиваться, чувствуя, как разливается по телу знакомое тепло. Сейчас он был как никогда уязвим – первая же стрела или, ну худой конец, метко брошенный камень отправили бы его навстречу смерти – однако он не торопился, постепенно наращивая темп, пока не почувствовал, что вот-вот сорвется – и, дождавшись момента, не разжал руки. Прыжок получился почти идеальным – во всяком случае, за край обрыва он ухватился, после чего осталось лишь подтянуться, сбросив вниз пару мелких камней. Впрочем, здесь такие звуки уже не имели значения – внизу шумела река Оронт, поглощавшая любой посторонний шум, и, встав, наконец, ногами на надежную скалу и выпрямившись во весь рост, человек впервые за все утро от души улыбнулся. Солнце было еще далеко, и по небу медленно разливалась нежная позолота, так что, не теряя времени, он рванул по извилистой тропинке, временем и ветром выдолбленной в несокрушимом камне, на котором стоял весь замок Масиаф. Природа, естественно, не заботилась об удобстве создаваемой дороги, и на некоторых участках тропы менее опытный человек легко переломал бы ноги, однако, вопреки всем законам логики, темная фигура мчалась по ней с ловкостью молодого джейрана, даже не думая тормозить на поворотах… пока, наконец, подошвы мягких сапог не расстались со скользкой дорожкой, и, совершив еще один прыжок, этот человек не опустился на находящуюся поодаль скалу, кое-где поросшую клочковатой травой. Лезть по ней было куда удобнее, чем по голому камню, и спустя всего полминуты последнее препятствие было позади, а юноша… да, теперь отчетливо было видно, что ему еще не стукнуло и двадцати – ухватился за изогнутый корень древнего сикомора, собираясь одним рывком опустить себя в уютную корзинку у основания его ствола, где так любил проводить тихие часы перед рассветом… …как вдруг в его ладонь будто нож воткнулся, и, не удержав вскрика – скорее от удивления, чем от боли – паренек разжал пальцы. На его счастье, склон в этом месте была сравнительно пологим, и он успел ухватиться за пучок травы до того, как в ворохе камней свалился вниз… однако предпринимать вторую попытку подъема не спешил. Распластавшись по скале, он внимательно прислушивался к происходящему наверху, пытаясь понять, кто же так нелюбезно его поприветствовал. Кто-то из Братства решил пошутить? Глупость – мало того, что свои утренние вылазки Хайдар предпочитал держать в секрете, так еще и, согласно легенде, до сих пор приходил в себя после того неудачного ранения в Дамаске, так что шутнику следовало искать его где угодно – в комнате, на тренировочной площадке… да хотя бы в покоях Аль Муалима! – но никак не на скалах у подножия крепости, которые даже среди обитателей Масиафа считались неподходящим местом для отдыха. К тому же, в ответ на столь явный промах со стороны молодого ассасина не последовало законной реакции – взрыва хохота, и сквозь шум реки паренек разобрал лишь сухое, невнятное бормотание да мягкий шорох, будто бы там, наверху, недовольно заворочался старик в многослойных одеждах… Только что за дело могло привести старика на вершину скалы?! Продолжая одной рукой цепко держаться за траву, Хайдар внимательно осмотрел раненную ладонь… вернее, не совсем раненную – собственно, раны-то на ней и не было, лишь неглубокая царапина, окруженная покрасневшей кожей. Сжав кулак, он убедился – ничего серьезного – после чего, ухватившись за росший поодаль кустарник, принялся ловко обходить скалу по кругу, намереваясь воспользоваться древесным стволом в качестве щита и, стремительно забравшись наверх, лишить возможного противника выигрыша в высоте. «Противник», судя по всему, и не подозревал о его маневре – во всяком случае, источник звука не сдвинулся и на пол-ладони, в этих вопросах натренированный слух ассасина промашек не давал, а сам парнишка, окрыленный невнимательностью врага, без особых усилий перепрыгнул на соседний уступ и, решив, что этого расстояния хватит, начал бесшумно карабкаться наверх. Шум Оронт благосклонно скрывал шуршание одежды и стук камней, осыпающихся вниз, так что через минуту грязная человеческая рука уже схватилась за корень дерева, а чуть погодя ловкий, как кошка, Хайдар вскарабкался на нижнюю ветку сикомора, без труда выдержавшую его невеликий вес. Незнакомца, кем бы он ни был, пока что видно не было, но парнишка не расслаблялся – он по опыту знал, что даже от самых ветхих на вид стариков можно ждать чего угодно – и, пользуясь прикрытием густой кроны, пополз вперед, стараясь на слух определить точное местоположение чужака. Вот снова этот шорох… странно… слишком тихо звучит для человека. Впрочем, уже поздно строить догадки – сейчас он узнает наверняка! – и, приготовившись к прыжку, паренек молча сосчитал до четырех, после чего бросился вниз, намереваясь схватить ничего не подозревающего врага и… Хорошо еще, что он не был вооружен – в этих утренних вылазках его оружием были скорость и скрытность, а не клинок. И хорошо, что природа одарила его истинно звериной ловкостью – во всяком случае, не всякий человек способен, осознав свою ошибку, так извернуться, чтобы неловко, боком, но все же упасть на землю в стороне от того места, куда прыгал изначально – и тут же откатиться в сторону, пока не знающий жалости клюв не тюкнул его прямо в глаз. Потому что в паре локтей от ошарашенного юноши, нахохлившись и вытянув по земле левое крыло, сидел громадный старый орел. И рассматривал его своими ясными темно-янтарными глазами. Они долго смотрели друг на друга. Один – негодующе и слегка надменно, второй – недоумевающе и, пожалуй, чуть-чуть обиженно. Молча. Да и за что им было извиняться?.. Продолжение следует...
«Что есть человек, как не его воспоминания? Мы — прожитые жизни, рассказанные себе истории!»
|
|
Проверенные
Спасибо! Но... это значит, что нареканий нет? *нетерпеливо подпрыгивает* Просто дальше будет еще веселее...
Добавлено (18.07.2013, 02:40) Продолжение следует...
«Что есть человек, как не его воспоминания? Мы — прожитые жизни, рассказанные себе истории!»
|
Проверенные
Цитата (Аннаэйра) Вот наверняка какой-нибудь чрезмерно глаза-стый дозорный все-таки увидел петлю на зубце стены и, не долго думая, просто обрезал ее! Цитата (Аннаэйра) - Да потерпи уж, немного осталось, - Хайдар легонько похлопал его ладо-нью, Это так, мелочи. А в остальном - восхитительно!
Buckle your pants!
|
|
Проверенные
Предпоследний кусочек... Кому понравилось - милости просим... и критикуйте, критикуйте!
«Борода Наставника!» - простонал Хайдар, осторожно выглядывая из-за угла. Быстро припомнив, какой сегодня день, впал в еще большее недоумение – его братья не отличались любовью к праздникам, но, тем не менее, большой зал был переполнен шелестом голосов, и хотя ассасинов было немного – едва ли там набралось двадцать пять человек – темный каменный пол рябил от белых одежд и кроваво-красных поясов. Может быть, их собрал Аль Муалим? Вполне вероятно, однако на Наставника это не похоже – старшие ассасины, наиболее приближенные к мастеру, сейчас находятся на все том же злополучном задании в Дамаске, а здесь, если Хайдар не ошибался, в основном собрались младшие члены Ордена, только-только принявшие посвящение – большинство из них было старше Хайдара, от силы, года на три, а то и меньше. На мгновение юноша даже ощутил укол ревности – многих здешних парней и девушек он знал лично и считал сверстниками – однако быстро задавил в себе это чувство, напомнив, что, во-первых, он еще слишком молод, во-вторых, та оплошность в Дамаске вызвана не только ошибкой руководителя группы, но и его собственной глупостью, а в-третьих – он здесь вовсе не для того, чтобы завистливо вздыхать, глядя на только-только зарубцевавшиеся обрубки безымянных пальцев и металлические кольца спусковых механизмов. Пока что его еще вполне устраивают все десять пальцев на руках… одного из которых его и так собрались лишить, судя по угрожающему щелчку клюва за спиной, так что, решив больше не искушать судьбу, Хайдар вернул лицу как можно более безмятежное выражение и, сунув руки за пояс (еще порадовался, что, по причине утренней прохлады, догадался надеть и нижнюю рубашку), легкой поступью начал спускаться с лестницы… едва не поперхнувшись, когда увидел у дальнего конца зала седоволосого Джазима – одного из старших ассасинов, наставлявшего молодежь в искусстве фехтования. Когда-то этот уже далеко не молодой человек был самым искусным убийцей в Ордене, однако годы и сломанная нога дали о себе знать – теперь он редко покидал пределы Масиафа, хотя до сих пор не терял надежды умереть с честью, и каждый раз, когда его братья отправлялись на особо трудные задания, ходил к Аль Муалиму за разрешением пойти с ними… и каждый раз слышал в ответ безоговорочное «нет». Наставник слишком ценил своего талантливого ученика, чтобы дать ему погибнуть прежде срока, так что Джазиму, мрачному, как туча, оставалось утешаться лишь муштрой новичков, что выли стайкой шакалят, стоило прихрамывающему «зверю» появиться на тренировочной площадке. Впрочем, свое дело Джазим знал отменно, и большая часть масиафских ассасинов по-прежнему не рисковала сходиться с ним в открытом бою, так как, несмотря на хромоту, его движения были по-прежнему быстрыми, как у змеи, а клинок разил метко, точно клюв цапли, и неизменно поражал свою цель. К тому же, при всей своей внешности грубого рубаки (в нем было, без малого, шесть локтей роста, и над большинством собравшихся он возвышался неприступной горой), Джазим был весьма проницателен, так что даже Аль Муалим не гнушался иногда просить у него совета… А что самое отвратное – этот знаменитый ассасин, в котором мастерство владения оружием сплелись с завидным умом, сейчас стоял у подъема на ту самую лестницу, куда так стремился попасть Хайдар. И на этот раз юноша, пользуясь тем, что на него никто не смотрит, не по-стеснялся в выражениях. Впрочем, как бы он ни поминал засаленную мантию и стоптанные сапоги – Джазиму от его слов было ни жарко, ни холодно, так что, несколько раз глубоко вздохнув, Хайдар еще раз внимательно осмотрел залу во всех подробностях и, убедившись, что больше никаких сюрпризов не предвидится, проворно спустился вниз и тут же вклинился в ближайшую группу переговаривающихся парней – один из них был его хорошим приятелем, так что невесть откуда свалившегося собеседника (грязного, потного, в одной нижней рубашке… м-да, оказывается, поголовно слепыми могут быть не только городские стражники) приняли без лишних вопросов, тут же включив в оживленную беседу на тему готовящегося мероприятия – как оказалось, никто толком не знает, зачем они собрались, но предположений выстроилась добрая дюжина, от вполне возможных до совершенно бредовых – так, например, прозвучал вопрос, не одолжил ли кто тишком любимого почтового голубя Наставника… при этом Хайдар почему-то оказался в центре внимания, и не замедлил возмутиться. - Да ладно тебе, здесь все свои, - тут же огрели его по спине. И потом еще минут десять пытались доказать, что романтические чувства к девушке – вещь в Ордене совершенно нормальная, так что вовсе не обязательно лазить к избраннице по стенам и пытаться сохранить это в тайне. Хайдар поначалу еще пытался отнекиваться, но его вялые возражения никто не слушал, а под конец «младшенького» милостиво спровадили отсыпаться, не удержавшись от подзатыльника «на дорожку». Юноше осталось только вздохнуть – так просто эта история не рассосется! – однако потом решил, что думать об этом будет позже, и уже без лишних «вя» протолкался сквозь стайку щебечущих девушек (одна из них случайно ткнула локтем тюк на его спине, однако, если полумертвая птица и возмутилась, ее никто не услышал), постоял немного в компании местных весельчаков, раздумывающих о возможных последствиях шутки с подвешиванием под потолком тренировочного чучела в наряде Аль Муалима (Хайдар искренне попытался их отговорить), после чего с немалым облегчением скользнул за высокий шкаф – последнее препятствие, отделявшее его от вожделенных ступенек. Ну, не считая широкой, обтянутой черной тканью спины, крест-накрест перетянутой кожаными ремнями, на которых Джазим носил свои любимые короткие клинки. Сейчас ножны пустовали – Аль Муалим допускал обнажение оружия в крепости исключительно на тренировочной площадке, добавляя при этом, что в родном гнезде орлу следует подбирать когти – и руки мастера демонстративно лежали на поясе, однако даже в абсолютно расслабленном состоянии Джазим попросту не мог производить мирное впечатление, так что вокруг него находилось внушительных размеров пустое пространство, и шансов, что Хайдару удастся проскользнуть мимо него незамеченным почти не оставалось. Если только не… Нет, ну а в самом деле – что такого? По сути, то же отвлечение стражников в городе, только без трупов. Вернуться в компанию «шутов общества» и намекнуть им, что становится скучно – раз плюнуть, а дальше можно было доставать орешки и наслаждаться представлением – эти создатели взрывных идей могли устроить всемирный потоп из кувшина пролитой воды, так что Хайдар совершенно не удивился, когда чуть погодя услышал заливистый девчоночий визг и дружный мужской хохот с дальнего конца помещения. Посмотреть, что там стряслось, увы, не вышло – Джазим не отличался любопытством, и повернул голову всего на несколько мгновений, так что юноше осталось, пользуясь вырванным у судьбы шансом, в три с половиной прыжка забраться на вершину лестницы и, уже не сдерживая широченной ухмылки, во весь дух рвануть по коридору. Он пустовал, и гулкие шаги раздавались, кажется, по всему Масиафу, однако Хайдар и не думал сбавлять ход, стараясь хотя бы таким образом дать выход переполнявшему его азарту, так что несчастная дверь (незапертая…) отлетела с треском, едва не сорвавшись с петель, и встрепанный, взбудораженный, мало что не подпрыги-вающий на ходу юноша молодым слоненком ввалился в свою комнату… …Чтобы чуть погодя застыть, как громом пораженный. Как налетев на стену. Как тушканчик, услышавший шипение кобры. - Здравствуй, Хайдар. - На… Наставник?! Они долго смотрели друг на друга. Один – оценивающе и, в какой-то мере, удовлетворенно, второй – ошарашенно, понимающе, торжествующе… а под конец – пожалуй, чуть-чуть разочарованно. Молча. Да и что им было объяснять? Продолжение следует... Добавлено (22.07.2013, 19:56) Добавлено (22.07.2013, 19:57) Конец. Добавлено (23.07.2013, 16:49) Аннотация: Никогда не знаешь, куда заведет тебя дорога жизни - во тьму невежества, столь удобную для существования, как и горная долина, погруженная в уютные ладони окружающих ее скал? Или же на вершину заснеженного пика, под удары ветров, навстречу ледяной улыбке неба - только ради того, чтобы хотя бы на миг увидеть на востоке загорающееся пламя нового рассвета? Покоритесь или преодолейте. Это ваш выбор.
«Что есть человек, как не его воспоминания? Мы — прожитые жизни, рассказанные себе истории!»
|
| |||