|
   |
| Модератор форума: Элек3х, Serebranka |
| Форум » Флудильня » Творчество наших пользователей » С миру по сказке... (разнообразнейшие фанфики) |
| С миру по сказке... |
Проверенные
Фанфики пишу сравнительно недавно - года два как - тогда как писательством вообще занимаюсь уже лет двенадцать, а то и больше - точно не помню. В любом случае спешу заметить, что почти каждая качественная вселенная, хорошо проработанная и увлекательная, получает от меня "подарок" в виде короткой истории... ну, или не совсем короткой - это уж как муз прикажет.
Ну, а начну я, пожалуй, с... Аннотация: Этот рассказ посвящен одному замечательному змееволку, чья судьба не раз и не два заставляла его падать в грязь - но он все равно поднимался и продолжал идти дальше, веря, что однажды он узнает, в чем его предназначение... Всем поклонникам "Аватара" и мира Пандоры - милости просим! Я - БЕЛЫЙ  Я – белый. Но означает ли это, что я – особенный?.. Нас было трое – я, мой брат и моя сестра. Не так уж мало – но из всех троих только я настолько сильно отличался от остальных. Ни моя мать, ни мой отец еще никогда не видели такого же странного малыша, как я, и, клянусь Матерью, я не виню их в том, что они от меня отказались. Мой отец отнес меня в лес, и там бросил, на поживу лесным падальщикам. Он меня не убил – наверное, не смог этого сделать – и это оказалось для меня доброй удачей, ибо я выжил. Только не думайте – я не сумел бы этого сделать в одиночку! Меня спасла Шепот – старая, как само время, полуслепая самка моей породы, что подобрала хныкающий беловатый комочек и забрала с собой. Она так и не сумела стать мне настоящей матерью – ведь, в конце концов, я так и не попробовал ее молока – но она меня вырастила, и за это я был ей благодарен. Целых три месяца мы с ней делили одну пещеру, и Шепот приносила мне куски мяса, которые ей удавалось добыть на охоте, чтобы, прожевав их до состояния полужидкой кашицы, накормить мой голодный, жалобно урчащий желудок. Еще я пил белый, как я сам, сок какого-то странного растения, названия которого не знал, и хотя у этого сока был странный привкус, а кусочки мякоти прилипали к деснам, пить его было все же лучше, чем голодать, а, так как я уже не понаслышке знал, что такое голод, то ел все, что мне давала Шепот, как бы противно оно ни было на вкус. Я начал учиться, и первым жизненным правилом, которое я узнал, было: бери, пока дают. Шепот была одинокой охотницей, с тех пор, как погиб ее друг, а одинокий ночной певец – плохой охотник, как бы он ни был силен и крепок. Мы приспособлены к жизни в группе, и, собираясь в стаю, не знаем себе равных среди наземных хищников, готовые, при случае, дать отпор даже черному демону, но в одиночку нам приходится довольствоваться лишь мелкой, слабой добычей – а ее никогда не бывает много. Во всяком случае, мне еды вечно не хватало. И, узнав, что такое голод, я нашел и способ с ним бороться – охоту.  Признаться честно, охотником я был… ну, мягко говоря – не самым удачливым. Но я учился. Поначалу я никак не мог понять, почему добыча легко замечает меня, как бы тихо я ни подкрадывался. В то время я еще не вполне осознал свое отличие от сородичей, а, поняв, в чем дело – столь же долго искал и способ с этим отличием бороться. Жидкая грязь была неплохим решением, но она быстро высыхала и отваливалась кусками, к тому же, корка изрядно сковывала движения. Сорванные листья тоже не помогли – я никак не мог зацепить их за что-нибудь на своей шкуре, а куча чьего-то помета так ужасающе пахла, что я просто не решился в ней вываляться. В конце концов мне просто пришлось смириться с тем, что просто замаскироваться у меня не получится, и искать другой выход. В конце концов, если я не могу замаскироваться сам… то пусть сам лес меня прячет! Звучало, конечно, несколько странно, но, поломав голову, я пришел к выводу, что ничего другого мне просто не остается – и тут же начал приводить свой план в исполнение. Естественно, что о выслеживании добычи в таком случае говорить было трудно – я передвигался бы слишком медленно – и, после пары неудачных попыток, я, наконец, догадался устроить засаду. Первую жертву пришлось ждать почти целый день, но оно того стоило, ибо уже к вечеру, когда мои веки вот-вот грозили схлопнуться, а в животе оглушительно урчало от голода, я услышал тихий, тише шепота, шорох чьих-то шагов. Под пологом леса быстро сгущались сумерки, но на листьях и ветках уже зажигались первые огоньки, и в их призрачном свете я разглядел беременную самку шестинога, что неуклюже пробиралась между деревьями, неловко переставляя ноги. Стала быстро понятна и причина ее странного поведения – из-под ее хвостика наружу торчали две тонкие ножки. Они не шевелились, и, судя по всему, детеныш был уже мертв, и мать никак не могла избавиться от его тельца, застрявшего в ее утробе. По ее задним ногам стекали тонкие ручейки крови, в глазах застыла тоска, и ее шатало от слабости – но я не почувствовал и тени сострадания. Все, что я знал, так это то, что передо мной – добыча, слабая и уязвимая. Живое существо, под тонкой кожей которого скрываются нежное мясо и вкусные внутренности, причем в таком количестве, что я и представить себе не мог! Это была еда – именно то самое, благословенное нечто, чего так жаждал мой желудок, и мне было все равно, в каком именно виде я собираюсь ее заполучить. Во мне просыпались древние инстинкты, и хотя я сам еще ни разу не принес добычу с охоты, тысячи и тысячи поколений моих предков стояли сейчас за моей спиной, и мне казалось, что я всегда знал это – просто забыл, и никак не мог вспомнить… Кончик моего хвоста чуть шевельнулся, и я переступил с лапы на лапу, проверяя, не подкисла ли земля за время моего сидения, не соскользнет ли, как в прошлый раз, полусгнивший слой листвы, заставив меня кубарем полететь на землю... Мои глаза чуть вспыхнули, но тут же погасли – я опустил голову к земле, чтобы не выдать себя случайным взглядом, ориентируясь лишь на слух и запах. О, этот запах… Я почувствовал, что дрожу, и усилием воли заставил себя успокоиться. Второго шанса не будет! А упустить такую добычу… честное слово – потом легче удавиться! Мои лапы напряглись… Шестиножка шла все неувереннее, заваливаясь то на один бок, то на другой, но я все равно ждал, уже едва не приплясывая от нетерпения… и это, видимо, меня и выдало – внезапно полупрозрачный кожистый «веер» на голове травоядного развернулся во всю ширь, и, издав испуганное блеяние, самка резко прыгнула в сторону, пытаясь спастись бегством… но я все же был быстрее. Мои задние лапы сработали, как пружины, подбросив тело высоко в воздух, и передними я все же сумел сграбастать самку за шею, повалив ее на землю. Раздался неприятный хруст – кажется, при падении она сломала себе ногу, и теперь билась, крича от боли и запрокинув назад голову… открыв такое мягкое, такое уязвимое горло… Возможность была – лучше не придумаешь, и, хрипло рявкнув, я схватил ее чуть ниже подбородка. Мне было чуть больше пяти месяцев, и хотя я едва ли достиг половины своих взрослых размеров, мои челюсти уже были вполне сформированы, и в них имелся полный набор острых угольно-черных зубов. Я, конечно, пока что был не в состоянии, как взрослый самец, переламывать толстые кости, но вот сломать шестиногу шею – вполне, и вскоре крики самки превратились в булькающий хрип, а там и вовсе затихли. На всякий случай еще пару раз дернув добычу за горло и убедившись, что она действительно мертва, я разжал зубы и даже отступил на пару шагов назад, чтобы осмотреть поистине впечатляющий результат моей первой охоты. Вот это дичь! Хватило бы и на целую стаю, не то, что на пару голодных ночных певцов! Я почувствовал невольный прилив гордости. Целый шестиног – и пятимесячный щенок рядом! Кто там говорил, что я буду плохим охотником?.. Обойдя шестинога кругом и вдоволь налюбовавшись на него, я, наконец, решился – и, смачно облизнувшись, набросился на свою добычу. Сначала я долго не мог сообразить, с какой стороны мне начать, и первое время просто дергал и растягивал удивительно упругую, плотную шкуру, пока, наконец, не догадался ухватить тушу за тонкие складки кожи у основания задних ног, что все-таки поддалась моим зубам, и я наконец-то смог погрузить морду в кровоточащее, еще теплое нутро шестинога, полное неизмеримого наслаждения. Я рвал ароматное мясо, пропихивая огромные куски к себе в глотку, но оно все не кончалось – его словно становилось только больше! Это было похоже на сбывшуюся мечту, на осуществление всех заветных желаний, и я буквально купался в теплых потоках крови, насыщая свой желудок, забыв обо всем на свете… и эта-то рассеянность сыграла со мной злую шутку. Ибо, когда буквально над самым моим ухом что-то глухо рявкнуло – я чуть не подавился куском мяса, после чего со скоростью, раз в десять превышающей обычную, выдернул голову из развороченной туши… чтобы тут же, нос к носу, столкнуться с чьей-то на редкость недружелюбно оскаленной пастью. Причем – не с одной…  Продолжение и окончание - здесь: http://ficbook.net/readfic/470663 Ссылки на оставшиеся картинки: http://dreamworlds.ru/tvorchestvo/risunki/59370-belyj.html Добавлено (15.07.2013, 12:47) S'UK-DASH SALOK Гроза, как обычно, началась внезапно. Первыми ее почувствовали крошечные, похожие на полупрозрачных змеек мальки, что стайками ходили по мелководью, разыскивая среди камней микроскопическую живность, но, едва отдаленный трепет воды предупредил о приближающейся непогоде, как они тут же двинулись на глубину, и, какое-то время покружив над враз опустевшим океаном, старый какару начал постепенно забирать к берегу, что едва угадывался за плотной пеленой индигового тумана. Он никуда не торопился – он знал, что успеет вовремя. Его привыкшее к почти бесконечному полету тело и могучие перепончатые крылья без особой на то мысли выбирали в густом переплетении ветров нужные потоки – гроза надвигалась с моря, и сейчас какару быстро нес за собой попутный ветер – пока зоркие глаза летучего хищника привычно осматривали знакомый с детства пейзаж, не из чувства опасности – здесь, на Шакурасе, у него не было достойных конкурентов в воздухе – а из природного любопытства и желания ничего не оставлять незамеченным. Тучи сгущались, становясь почти черными, и над бескрайними дюнами искрящейся шалью вздымались облака мельчайших песчинок – потрясающе красивое зрелище… если, конечно, смотреть на него сверху, не пытаясь приблизиться!.. Воспоминание было старое, почти забытое, но боль осталась до сих пор, и по огненно-алой перепонке прошла невольная дрожь, сморщив едва различимые шрамы – красноречивое свидетельство более чем близкого знакомства нашего какару, тогда еще – молодого и глупого птенца с коварной красотой песчаных туманов. Острые, как битое стекло, осколки давным-давно разрушенных скал едва не разорвали его в клочья, и лишь внезапная смена ветра позволила окровавленной и сбитой с толку жертве вырваться из их зловещего хоровода, на всю жизнь оставив ей горькое и страшное чувство собственной беспомощности перед лицом безжалостной и угрюмой планеты, никогда и никому не прощавшей ошибок… Резкий удар в крыло едва не заставил летучего ящера перевернуться вокруг собственной оси и уйти в штопор, но, к счастью, ему уже недалеко осталось, и, наполовину прижав крылья к телу, он начал медленно спускаться вниз, описывая круги над гигантским белым скелетом, будто бы вмерзшим в неспокойный серый песок. Кем было это существо при жизни – какару не знал, но его это и не интересовало… а вот наличие в черепе исполина внутренней полости, надежно защищавшей и от непогоды, и от нескромных глаз – радовало преизрядно, заставляя вот уже на протяжении нескольких десятилетий считать древний костяк неведомого монстра… ну, если не домом, то излюбленным местом отдыха, где можно было расслабиться и дремать, уцепившись лапами за сводчатый потолок костяной «пещеры» и слушая, как воет ветер, разрезаемый торчащими из-под барханов обсидиановыми скалами, похожими на чьи-то голодные клыки. Именно они, в придачу к вечно меняющемуся рисунку ветра, отпугивали всех прочих какару от этого места, но старому пилигриму было не привыкать к сложным задачам, и, чуть распустив самые кончики крыльев, он ловко обогнул вихрящуюся песчаную воронку, собираясь поднырнуть под торчащий из песка костяной «клюв»… …как вдруг яркая вспышка – крайне редкого на Шакурасе зеленого цвета – на мгновение ослепила его, заставив, испуганно заорав, шарахнуться в сторону… естественно, тут же потеряв равновесие и со всего размаху ударившись об твердую, как камень, кость. Естественно, глотку ему тут же забило колючим песком, крылья «разукрасились» множеством мелких ссадин, а к тому времени, как он добрался до крошечной глазницы и кое-как протиснулся внутрь, он уже весь дрожал от боли и усталости. Глаза, привычные к мягким сумеркам, все еще болезненно жгло, но через пару мгновений сплошная волна песка накрыла его убежище своим грузным телом, и мир погрузился во мрак, успокоивший опаленное зрение. Недовольно ворча и покряхтывая, точно древний старик, какару все-таки смог забраться под купол черепа и, зацепившись когтями за излюбленную трещину в кости, повис там вниз головой, уперевшись хвостом и завернувшись в ноющие крылья. Вой ветра все нарастал, превращаясь в неистовый визг, и кого-нибудь другого мгновенно бы оглушил, но жители Шакураса привыкли к не столь уж редким проявлениям непогоды, и какару вскоре затих, пристроив голову на груди и слушая, как снаружи на все голоса заливается буря, как шуршат песчинки, перекатываемые где-то под сводом черепа… как медленно, неохотно затихает где-то поодаль странный жужжащий звук, похожий на гул целого роя насекомых. И лишь перед тем, как окончательно провалиться в чуткий сон, мозг летучего хищника посетила мысль, что, в переводе на язык разумного существа, прозвучала бы примерно так: «Интересно, а что это был за свет?..» Продолжение и окончание - здесь: http://ficbook.net/readfic/470329
«Что есть человек, как не его воспоминания? Мы — прожитые жизни, рассказанные себе истории!»
|
| |||
| |||