Глава VII: «Мнемосина» (Полёт Белого Ястреба)

Опубликовано 28.06.2015 в 11:37

– Всё это очень настораживает, сын, – произнёс Мирослав, выслушав рассказ Кирилла о событиях прошлой ночи.
– А эти письма, – спросил юноша, с глазу на глаз всегда обращаясь к отцу на «ты», – что попали в руки к тамплиерам, надеюсь, не могут тебе навредить?
– Я предусмотрел возможность того, что они окажутся у них и даже будут расшифрованы, поэтому там нет никакой конкретной информации, а есть определённые фразы, которые понимал лишь король. Жаль Станислава Августа, – добавил он и вздохнул с сожалением, – он был хорошим человеком, даже несмотря на своё тамплиерское прошлое.
– Я до сих пор не пойму, как мне удалось прочесть его память…
– Это ещё один плюс твоего шестого чувства, сын.
– Странно, что меня это удивляет, а тебя – нет. Порой мне кажется, что ты знаешь обо мне больше, чем знаю я сам.
– Я ведь твой отец, – сказал Мирослав и интригующе улыбнулся. – Знал, что этот день настанет.
– Какой день?
– День, когда ты впервые прольёшь человеческую кровь, сын. Кстати, каково было осознать, что ты убил человека?
– Честно, я ничего не почувствовал в тот момент, когда вонзил оружие в плоть, но потом что-то во мне переменилось. Знаю, вы с мастером Кохэку готовили меня к этому с детства, но такое не просто осознать… В первый раз.
– Зато привыкаешь к этому быстрее, чем думаешь. Тот второй убийца, не стоило его отпускать, он бы пригодился нам живым.
– Зачем?
– Затем, что Уильям Кенуэй, если их действительно отправил он, не стал бы нанимать дилетантов для такого важного дела, как устранение мастера-ассасина. Обычно, он всё делает сам, вместе со своими людьми.
– Но в этот раз он был ранен, поэтому, очевидно, попросил Репнина найти подходящих головорезов. Не подумай, что я хвалюсь, но тот верзила был профессионалом. Тихо укокошить слуг, что даже я шестым чувством ничего не услышал – такое не каждый ассасин сможет провернуть. Если бы я не проснулся от того кошмара, то неизвестно, говорил бы я сейчас с тобой или лежал с перерезанным горлом в гостевой комнате у Зубовых.
– Может быть, – задумчиво произнёс Мирослав и устало потёр шею. – Меня беспокоит та особа, которая была у Николая. Кто она такая?.. Ты точно уверен, что она спасалась бегством от Уильяма Кенуэйя?
– Да, они с Зубовым были очень взволнованы, когда узнали о том, что Кенуэй в Петербурге. Незнакомка так и сказала: «Он выследил меня».
– Я сегодня же напишу Николаю, сообщу о ночном налёте на его дом и спрошу про эту таинственную гостью.
– А какие действия мы предпримем против этого английского хлыща?
– Пока никаких. Великим магистрам нужно собраться, чтобы всё обсудить.
– Но почему? – возмутился юноша. – Нужно действовать, пока он ранен.
– Уильям Кенуэй опасный противник и тебе повезло, что ты остался жив. Обученный предателем Кормаком, как ты уже заметил, он обладает всеми навыками ассасина и не уступит в бою даже очень опытному мастеру нашего ордена. Нам нужно быть с ним очень осторожными, чтобы не повторить печальную судьбу Колониального Братства.
– Я не ослышался? – переспросил Кирилл с улыбкой удивления на лице. – В твоих словах восхищение?
– Даже своих врагов можно уважать, сын. Шэй Кормак был умелым воином, но Уильям не только хороший боец, но и превосходный лидер, искусный политик, хитрый интриган. Характером и манерами он полностью пошел в своего отца – Хэйтема.
– Откуда ты так хорошо проинформирован об этом тамплиере?
– Я нахожусь в хороших отношениях с его единокровным братом.
– Ба! Ты не говорил, что знаешь самого Коннора. Как вы с ним познакомились?
– Это произошло незадолго до твоего рождения, когда мы с мастером Тамурой путешествовали по миру в безрезультатных поисках одного артефакта Предтеч. Мы прибыли в поместье Дэвенпорт, где повстречали престарелого Ахиллеса и молодого Коннора, ещё до его победы над тамплиерами. Воспоминания о тех краях у меня остались самые приятные, даже несмотря на то, что там вовсю бушевала Американская революция. Именно оттуда я привёз в наше Братство чертежи механизма отсоединяемого клинка. Я, кстати, до сих пор часто переписываюсь с Коннором.
– Пригласи его к нам в гости. Было бы неплохо увидеть живую легенду.
– Разумная идея, которой можно воспользоваться в будущем. Коннор помог бы нам разобраться со своим младшим братом, но, думаю, пока мы справимся сами. Нужно узнать, что задумал Уильям и какова истинная цель его приезда в Петербург.
– Разве мало той информации, что мне удалось подслушать? – удивлённо спросил Кирилл.
– Это только вершина айсберга, сын. Кенуэй хитёр, поэтому, думаю, он скрывает правду даже от своих соратников. Наиболее правдоподобно то, что он приехал за этой зубовской француженкой, но пока рано делать выводы.
– А что будет с Суворовым?
– Постараюсь сделать так, чтобы он отказал императору или хотя бы отложил поездку в Петербург, иначе здесь его легко смогут достать тамплиеры. Хотя, насколько я знаю Суворова, он сам не уступит государю.
– Тогда… Всё отлично?
– Да, сын, – произнёс Мирослав, вставая из-за стола. – Я отправляюсь в расположение полка, где выпрошу для тебя небольшой отпуск. Ты же отдыхай дома, никуда не выходи и жди моего возвращения. Вечером я покажу тебе кое-что важное и открою одну важную тайну.
– Тайну? – оживился юноша. – Какую тайну?
– Увидишь, сын, – произнёс отец с интригующей улыбкой. – Знак получен, а значит: время пришло.
– О чём ты? Какой ещё «знак»? – переспросил Кирилл, удивляясь словам отца.
– Узнаешь, – ответил Мирослав и вышел.
Весь день прошел для Кирилла в ожидании вечера, и ему казалось, что сегодня время идёт медленнее, чем обычно. Его волновало сказанное отцом, ведь Мирослав никогда не бросал слов на ветер, поэтому, если он сказал, что откроет тайну, то он сделает это. Юноша старался занять себя домашними делами, но в голове продолжали строится разные предположения о том, что мог такого важного открыть ему отец, но все они были далеки от истины.
Наконец, наступил долгожданный вечер. Мирослав вернулся домой по темноте и сразу же после ужина вызвал к себе Кирилла.
Взволнованный юноша вошел к отцу в нарядном костюме и, не присаживаясь на стул, подошел к письменному столу и сделал почётный поклон.
Мирослав улыбнулся и одобрительно кивнул.
– Отлично выглядишь, сын, – произнёс он.
– Так в какую тайну ты хочешь меня посвятить, отец?
– В нашу семейную тайну, – ответил Егоров-старший, – которая передаётся от отца к сыну уже почти сотню лет. Сегодня тебе предстоит узнать её, но для начала: надень это.
Мирослав достал из ящика стола механизм отсоединяемого клинка и подал его сыну.
– Я ведь пока не ассасин, и мне не положено носить скрытый клинок, – сказал Кирилл, тем не менее, надев механизм на левую руку и спрятав его под рукавом мундира.
– Для тебя просили сделать исключение.
– Кто?
– Скоро узнаешь, – ответил Мирослав, вставая из-за стола. – Иди за мной.
Отец повёл сына в подвальные помещения особняка, где начиналась вторая, тайная жизнь семейства Егоровых. Там находились: большой зал совета ассасинов, который служил ещё местом посвящения новичков в орден; тренировочный зал, где должны были проходить обучение новобранцы; арсенал с запасами пороха и разными видами оружия; библиотека с книгами-наставлениями ассасинов; мастерские, где придумывались и создавались новые механизмы; и ещё несколько комнат различного назначения.
Когда-то здесь был штаб-убежище ассасинов, но теперь эти помещения почти не использовались по назначению, поскольку последние поколения великих магистров, воспитанные своеволием екатерининской эпохи, предпочитали собираться в других, более открытых местах.
Кирилл, разумеется, не раз бывал в этих подвалах и для него никогда не было тайной их существование, поэтому он был сильно озадачен, когда отец привёл его сюда.
– Ты же знаешь, кто построил это убежище? – спросил Мирослав, когда они оказались в мастерской.
– Да, отец, – ответил юноша, – его построил прадед Алексей, который был великим магистром ордена и первым ассасином петербургского бюро.
– Ещё он был соратником Петра Великого и его личным телохранителем, – добавил Мирослав. – Правда, в официальной истории нет и никогда не будет ни строчки об Алексее Егорове, поскольку наш орден уничтожил любые упоминания о нём, чтобы тамплиеры ничего не узнали. Сведения о нём остались только в наших библиотеках. Но сейчас я открою тебе то, что неизвестно другим ассасинам, кроме меня и мастера Тамуры.
– Это большая честь для меня! – воскликнул Кирилл, подчёркивая торжественность момента.
– Сними этот гобелен, – приказал Мирослав, указав на большое тканое полотно, изображающее основание Петербурга.
Кирилл быстро исполнил просьбу отца и открыл серую кирпичную стену, которая, казалось, ничем не отличалась от других.
Мирослав подошел к стене и надавил на один из кирпичей кольцом-печаткой, которая была ключом к потайной кнопке. Сработал механизм, и раздался гул работающий шестерёнок: стена медленно опустилась вниз и открыла проход.
– Так и знал, что прадед оставил потайные комнаты, – с удовольствием проговорил Кирилл.
– Идём, – сказал Мирослав, взяв факел и первым зайдя в проход.
Спустившись по небольшой винтовой лестнице, они оказались в длинном зале с высокими сводами, колоннами и нишами в стенах, где в натуральный рост стояли статуи известных ассасинов.
– Вот так местечко! – вдохновлённо прокомментировал юноша, следуя за отцом в другой край зала, – Прадед сделал здесь святилище, наподобие тому, что было в Монтериджони у Эцио… О, вот и его статуя! «Эцио Аудиторе да Фиренце», – прочитал он на табличке, – вот кто умел давать жару тамплиерам!
– Идём дальше, – сказал Мирослав, не обращая никакого внимания на окружение. – Это ещё не то, что я хотел тебе показать.
– А это кто? – спросил Кирилл, остановившись у последней статуи – это была девушка-ассасинка в стрелецком кафтане с капюшоном. – «Мария Аудиторе-Егорова», – прочёл он. – Вот так сюрприз! Мы потомки Аудиторе?! Ты не говорил мне об этом.
– Это правнучка Эцио, – пояснил Мирослав, вернувшись к сыну и осветив факелом статую девушки, – которая в начале XVII-века вышла замуж за нашего далёкого предка, Александра Егорова. О ней практически нет никаких сведений, даже в архивах ордена, но мой дед всё же решил воздвигнуть ей статую – очевидно, он знал о ней больше, чем мы сейчас. Известно только то, что она принимала активное участие в событиях Смутного времени.
– Просто невероятно! – воскликнул радостно младший Егоров. – Никогда бы не подумал, что мы одни из многочисленных потомков Эцио.
– Идём, сын, – вновь поторопил отец. – Дальше будет ещё удивительней.
– Я становлюсь всё более заинтригован.
Дойдя до конца зала, они остановились у необычной стены с узорами, которые сходились в центре – небольшом углублении круглой формы.
– О, это же письмена Предтеч, – заметил Кирилл, дотронувшись до них. – Я такие только на рисунках в библиотеке видел… и в своих снах… Постой, здесь храм?
– Нечто большее, сын, – ответил Мирослав и приложил руку с кольцом к выемке. – Под нами целый город Предтеч.
Печатка засверкала со звоном и узоры на стене загорелись странным синим светом. Мирослав провёл кольцом по воздуху, как бы рисуя букву «А». Через секунду стена бесшумно отодвинулась в сторону, открыв небольшое квадратное помещение.
– Сим-сим, откройся! – шутливо произнёс Кирилл, повторяя заклинание из сказки «Али-Баба и сорок разбойников». – Что это за комнатка?
– Лифт, – ответил Мирослав и зашел внутрь.
– Лифт? Я их только во дворцах Царского села видел.
Дверь-стена так же тихо закрылась за ними и лифт начал быстро спускаться вниз.
– Значит, город? – переспросил Кирилл, в нетерпении топчась на одном месте. – Город Предтеч под Петербургом… Уму непостижимо! Когда его обнаружили?
– Алексей Егоров обнаружил его в 1703 году. Чтобы скрыть от тамплиеров тайну его существования, он предложил царю основать здесь новую столицу. 16 мая того же года на Заячем острове была заложена Петропавловская крепость.
– Построить город, будущую имперскую столицу, чтобы скрыть другой город… Ха-ха! Оригинальное решение!
– Это было логичный выход, поскольку никто не позволит тамплиерам копаться в земле посреди Петербурга. Мы можем дальше хранить свою тайну.
– А зачем Предтечи создали этот подземный город?
– Насколько я знаю, это было одно из решений по спасению от конца света: основать под землей город, который будет существовать самостоятельно от остального мира и поможет многим пережить весь ужас того, что будет творится наверху.
– И? У них ничего не получилось?
– Да, что-то пошло не так, хотя город был построен и функционировал. Она не говорила нам обо всём.
– Она?
– Она...
Лифт остановился и дверь открылась, представив взорам большой круглый зал с высоким сводчатым потолком, удерживаемый волнообразно выстроенными треугольными колоннами, на которых светились письмена Предтеч. В центре этого зала стояло странное кресло, к которому по полу стекались причудливые яркие линии, опутывая всё своей светящейся паутиной. По обе стороны от кресла располагались два чашеобразных пьедестала. На одном из них находился небольшой хрустальный шар, который проецировал под сводом потолка трёхмерное изображение планет Солнечной системы, в их правильном порядке и расположении, вращающимися вокруг Солнца. На другом же стоял длинный футляр, сделанный из золота и усыпанный драгоценными камнями.
Впечатлённый увиденными чудесами, Кирилл медленно вошел в зал, не отрывая глаз от проекции на потолке.
– Это великолепно, отец! – воскликнул юноша и только сейчас заметил, что дверь закрылась, а Мирослав остался в лифте. – Отец?
Кирилл понял, что родитель пожелал оставить его здесь одного. Раздираемый любопытством, он приступил к изучению зала.
– Невероятно, – проговорил он, подойдя ближе к одному из пьедесталов и осмотрев хрустальный шар.
Бело неудержимое желание дотронуться до него, но чувство самосохранения останавливало.
– А что там? – спросил сам себя юноша, переведя своё внимание на второй пьедестал. – Это не похоже на предмет Предтеч… Скорее работа ювелиров конца семнадцатого века.
Открыв осторожно футляр, Кирилл увидел там целое произведение искусства: изумительной красоты кинжал, с красивейшими узорами первой цивилизации на рукоятке и клинке.
– Ух ты, – заулыбался молодой ассасин. – Так вот зачем отец дал мне механизм отсоединяемого клинка. Сейчас примерим его…
Едва Кирилл коснулся кинжала, как тот загорелся ярким светом, а в ушах юноши раздался оглушительный звон. Всё вокруг, стены, пол и потолок вдруг загорелись ярким переливающимся светом и мигающими из колонн лучами.
Ослеплённый и оглушенный этим невероятным представлением, Кирилл простоял так несколько минут. Потом звон внезапно прекратился, юноша осторожно открыл глаза и увидел перед собой лицо женщины. Вскрикнув от неожиданности, он отпрыгнул назад и приготовился защищаться кинжалом, который всё ещё был у него в руке.
– Ты кто? – спросил он взволнованным голосом.
– Не бойся, дитя, я не причиню тебе вреда, – ответила мелодичным голосом голограмма хозяйки зала. – Я знакома с твоим отцом и учителем. Меня зовут Мнемосина.
По стенам и полу волнами продолжали переливаться слабые лучи, но свет уже не светил так ярко, поэтому юноша смог лучше разглядеть таинственную особу. Голограмма показывала одну из Предтеч, насколько он мог судить по своим снам, высокую женщину лет тридцати с тонкими, правильными чертами лица, волнистыми каштановыми волосами, спадающими до плеч, одетую в зелёное платье, немного напоминавшее столу (богатая женская одежда в Древнем Риме). Она почти ничем не отличалась от любой людской женщины, кроме неестественно искрящихся синих глаз, что можно было отнести к ошибке в подаче изображения голограммы.
– Я ждала тебя, Белый ястреб, – продолжала говорить Мнемосина. – Знак был получен, – указала она на его шрамы на губе, – а значит, пришло время рассказать тебе о том, что предстоит в будущем и что случилось в прошлом.
– Будущем? – удивлённо переспросил Кирилл и, не видя больше опасности, опустил клинок.
– Ты хорошо помнишь свои сны? – спросила Мнемосина, начав вместе с Кириллом прогуливаться по залу.
– Да, очень хорошо, – кивнул юноша, становясь всё более спокойным.
– Ты видел падение нашей цивилизации и знаешь, что это случилось, но знаешь ли ты, что это повторится вновь?
– Нет… А это действительно должно повторится? Когда? Неужели скоро?
– Это произойдёт в 2012 году.
– Хм… ещё целых два столетия впереди. Мои кости давно сгниют в могиле, когда это произойдёт. Зачем я нужен сейчас?
– Сначала я должна рассказать тебе о нас. Тиния, Минерва и Юнона искали ответы и способы для спасения от катастрофы, но почти все попытки провалились и лишь один способ дал нам возможность поверить в возможность благоприятного исхода. Они пытались спасти мир и, возможно, спасли бы его, если бы не одно роковое вмешательство, обрушившее все наши надежды. Но не только они искали пути к спасению. Я и мой брат Хронос нашли иной способ защититься от гнева солнца – построить город глубоко под землёй, где смогла бы выжить хотя бы небольшая часть нашей цивилизации.
– Это помещение, я так понимаю, часть этого города?
– Это Зал Памяти, один из многих. Здесь мы с Хроносом изобрели машину считывания генетической памяти – Анимус.
– Гене… что?
– Прости, я забыла о том, что в твоей эпохе люди ещё не имеют представления о генах. В крови каждого человека зашифрована память о прошлых событиях, память всех его предков – это есть генетическая память.
– Отец рассказывал мне об этом и говорил, что поэтому я вижу эти странные сны. И что делает эта штука?
– Сейчас Анимус даёт лишь возможность заглянуть в память своих предков, а тогда мы использовали его в основном для того, чтобы сохранить как можно больше нашей памяти, создать целую библиотеку, из которой каждый смог бы черпать бесценные знания и опыт.
– О прошлом и памяти в крови – я ещё могу понять, но как вам удалось заглянуть в будущее?
– Нумерология. У существования есть код. Минерва пыталась понять его и, лишь после разрушения мира, смогла заглянуть в будущее, оставить послания для него. Мы с братом вели работу параллельно и значительно преуспели, смогли подчинить код, нашли способ пронзить пространство и время. Это было грандиозное открытие! Мы верили, что сможем изменить прошлое и предотвратить катастрофу ещё задолго до её начала. Хронос вложил все силы в создание одного мощного артефакта, технологической вершины нашей цивилизации, но было уже поздно – единственный из нас, кто мог воспользоваться им в полную силу, был мёртв… Мой сын… Сами мы не смогли вернуться в прошлое, но заглянули в будущее и увидели, что наше творение в руках людей станет нести лишь бедствия и разрушения. Хронос понял свою ошибку, разделил артефакт на четыре части и спрятал их в разных концах мира. Но мы недооценили людей, они нашли их и даже одна часть давала им невероятную силу, а тот, кто собрал бы артефакт воедино – стал бы властелином мира, но всё равно не смог бы пронзить ткань времени.
Хрустальный шар вновь загорелся и создал голограмму символа масонов.
– Это же Циркуль и Наугольник! – воскликнул Кирилл. – Так это его искали мой отец и мастер Тамура?
– Да, они действовали по моему указанию, но потерпели неудачу. Ваши враги, тамплиеры, тоже не прекращают его поиски.
– Известны ли владельцы Циркуля и Наугольника?
– Лишь некоторые. Александр Македонский, Юлий Цезарь, Карл Великий, Чингисхан, Тамерлан и многие другие – все они владели одной или несколькими частями артефакта. Суть нашего творения такова, что одним оно даёт власть, а другим – беды и несчастья. Последним владельцем сразу трёх частей Циркуля и Наугольника был иранский шах Надир, которого убил ассасин Салех-бей, после чего эти части бесследно исчезли. Ты должен найти их, Белый ястреб, найти все части, собрать артефакт воедино и уничтожить его в этом зале.
– Уничтожить? – удивился юноша. – Но зачем уничтожать ваше лучшее творение? Можно ведь просто спрятать его здесь и попытаться использовать его во благо.
– На это есть свои причины, дитя. Дезмонд сделает роковую ошибку и выпустит Юнону на свободу. Если Циркуль и Наугольник не будет уничтожен, то она найдёт и соберёт все его части, а затем с его помощью поработит всех людей. Вы снова станете рабами.
– Постой… Какой ещё Дезмонд? И как это он выпустит Юнону? Она же должна быть мертва… Как и вы все… Правда, ты сейчас разговариваешь со мной, и я не понимаю, как это происходит…
– Дезмонд в будущем пожертвует своей жизнью, дабы спасти мир, но он возьмёт на себя чужую роль. Мы хотели направить того, который смог бы предотвратить конец света и остановить Юнону, но мы ошиблись в расчётах. Юнона предала нас всех и смогла выжить, запертая в храме, который станет спасением для человечества.
– Ладно, допустим, что я найду все части артефакта, но как я от него избавлюсь? Судя по воспоминаниям некоторых древних ассасинов, ваши подобные штуки не так просто уничтожить.
– Ты держишь орудие в своей руке. Фобос – один из двух клинков Исповеди, созданный мною и Меркурием, главным конструктором частиц эдема. Только ими можно обезвреживать другие артефакты.
Кирилл с любопытством посмотрел на кинжал и вставил его в механизм отсоединяемого клинка.
– Любопытно, – произнёс он вытащив кинжал, как обычный скрытый клинок, – такое ощущение, что этот оружие специально создавалось для ассасинов.
– Так и есть, они были созданы для ассасинов. Для Деймоса потребуется специальный механизм для удержания лезвия во время использования рукоятки-крюка.
– И где же Деймос?
– Он был спрятан Марией Аудиторе-Егоровой, – ответила Мнемосина и указала на кресло. – Ты можешь прочитать её память в Анимусе и с помощью эффекта просачивания быстро научиться использовать силу клинков Исповеди, а также узнать, где она спрятала второй клинок. Синхронизация не потребуется, поскольку у тебя идеальная генетическая память. Садись сюда. Это будет похоже на один из твоих снов.
– С удовольствием! – воодушевлённо произнёс Кирилл и быстро разместился на кресле. – Когда ещё выпадет возможность посмотреть на жизнь своих предков.
– Закрой глаза на минуту и попытайся расслабиться. Когда ты откроешь их, то ничему не удивляйся.
Кирилл послушно закрыл глаза и, открыв их спустя минуту, увидел надпись:
«Москва. 1606 год».

Поделиться с друзьями

Просмотры
2 379

Комментарии
0

Рейтинг